Ингушский профессор философии А. Танкиев в статье «Отголоски брачных отношений между предками вайнахов и легендарными амазонками в ингушской свадебной поэзии», опубликованной во втором номере журнала «Лагаш» в 1991 г., назвал стул, стоящий слева от стула тамады, «бIиж гIанд» (букв.: «стул, не знающего своего отца», т.е. рожденного в гульбе, в вакханалии).

А. Танкиев, анализируя ингушское шуточное сватовство, пришел к выводу, что этот обряд зародился во времена амазонок и гаргарейцев, которые, согласно Страбону, жили «в северных предгорьях тех частей Кавказа, которые называются Керавнийские».

Стул, стоящий слева от стула тамады, ингуши называют на самом деле «беж гIанд» («стул козла»: «беж» форма родительного падежа от слова «бодж» – «козел», «гIанд» – «стул»), а не «бIиж гIанд». Наверное, поэтому, стараясь приблизить звучание названия этого стула к тому значению, которое необходимо было автору для того, чтобы связать этот застольный обряд с мифическими амазонками, А. Танкиев называет этот стул то «бIиж гIанд», то «бIеж гIанд» в одном и том же значении – «стул незаконнорожденного». Если бы это было так, то этот стул обычно пустовал бы. Мало нашлось бы людей, готовых занять этот стул, признав себя, тем самым, незаконнорожденным.

В языческие времена у ингушей существовал культ козла. В праздники некоторые молодые люди изображали козлов. Профессор И. Дахкильгов пишет по этому поводу: «На новый год, при проведении игр типа русских колядок, среди молодежи было принято шубы, полушубки надевать наизнанку. Такое ряжение делалось под козла. При этом молодежь слегка подпрыгивала, издавала звуки, похожие на козлиное блеяние, то есть имитировала козлов». (Дахкильгов И.А. Древнеингушский культ пастушьего божества // Современные походы и исследования проблем истории и языка ингушского народа. Республиканская научная конференция. Сборник тезисов. Магас, 2002. С. 21). Таких ряженых принимали за шутов.

Нам представляется, что мифические амазонки не имеют отношения к рассматриваемому застольному обряду. Когда говорят «беж гIанд» – «стул козла», имеется ввиду «стул шутника // шута». В то время, как все находящиеся за столом не имели права говорить, вставать из-за стола без разрешения тамады (нарушившего этот запрет ожидал штраф от тамады), то севший на стул «беж гIанд» имел право говорить без разрешения тамады, высмеивать всех сидящих за столом, шутить и никто не имел права на него обижаться, т.е. за столом он исполнял роль шута.

У европейских правителей в недавнем прошлом при себе имелись шуты, которые также располагались слева от короля. Европейские шуты, как и ингушские «шуты // шутники», занимавшие место слева от тамады (своеобразного правителя за столом), также, не боясь за последствия, могли говорить правду королю, высмеивать придворных, шутить. Роли шутов обычно исполняли люди очень умные. И стул «беж гIанд» у ингушей занимали люди неглупые, остроумные, умеющие лучше других шутить и веселить сидящих за столом.

Необходимо также отметить, что, если некоторые исследователи (Крупнов Е.И., Виноградов В.Б., Чокаев К.З. и др.) считали, что этноним «гаргары // гаргарейцы» имеет отношение к древним ингушам, на основании того, что на ингушском языке слово «гаргар» означает «родственный, близкий», у других исследователей имеются на этот счет серьезные возражения.

Так, абхазский исследователь Г.Дж. Гумба, на основе данных источниковедческого и филологического анализа средневековых армянских источников и данных античных авторов, сделал несколько выводов:

Керавнийскими горами античными авторами (Плиний, Страбон и др.) назван Андийский хребет;

в средневековых армянских исторических летописях Гаргарией («Гаргарацик») называется Албания, а гаргареями – жители Албании – предки лезгин («территория расселения лезгин полностью входила в состав античной Албании… термин “гаргар”, употреблявшийся для обозначения основной части территории исторической Албании, населенной лезгинами (гаргарами) мог выступить также и в качестве синонима “Албания”»);

«…северные и южные предгорья юго-восточной части Главного Кавказского хребта, то есть свою страну, лезгины (цахуры и рутулы) называли Гаргар. Слово «гар» на цахурском и рутульском языках означает «житель», «гражданин», отсюда «гаргар» - это «жители (люди) Гара».

На наш взгляд, ингушское слово «гаргар» - «родственный, близкий» подтверждает мнение Г.Дж. Гумбы, т.к. народ сам себя не может называть «родственным, близким». Вполне логично, что родственных лезгин ингуши называли родственными, близкими. Тем более, что в древности дагестанские народы (предки лезгин, андийцев, аварцев и др.) граничили с ингушами по Аргуну.

В прошлом, до монгольских походов, территорию от Эльбруса до Аргуна занимали племена кобанской культуры, носителями которой, по мнению большинства исследователей, были предки ингушей, а территорию к востоку от Аргуна занимали племена каякентско-харачоевской культуры – дагестанцы по языку.

Кроме памятников материальной культуры, в распоряжении исследователей имеются и письменные источники, подтверждающие вышесказанное. Г.Дж. Гумба приводит сведения античных авторов, которые называют территорию проживания древних ингушей Махалонией. (Гумба Г.Дж. Расселение вайнахских племен по «Ашхарацуйцу» («Армянская география» VII века). Автореферат. Ереван, 1988). Ту же территорию грузинские источники называют Дзурдзукией. Также в распоряжении исследователей имеется надпись, сделанная персидским царем в III в. Авторы первого тома «История Дагестана» (Москва, 2004 г.) пишут: «По надписи III в. персидского царя Шапура I на Кааба-и-Зардушт Кавказская Албания упоминается рядом с Махелонией (осетинское название Ингушетии), находящейся по обе стороны Главного Кавказского хребта, рядом с тушинами. До системы Аргун-Терек простирается и археологическая культура Дагестана, входящая в восточнокавказскую или албанскую историко-культурную общность».

Если мы вспомним танец аварских девушек (быстрый, энергичный) и сравним его с танцем ингушских девушек (плавный, медленный), то можно сделать вывод, что для боевого танца амазонок более подходит танец аварских девушек.

В ингушской мифологии амазонки, на наш взгляд, известны под именем «алмас». Со времени существования амазонок прошло более трех тысяч лет. За это время образ воинственной девы трансформировался в сказках и сказаниях ингушей в образ лесного чудовища женского рода - иногда прекрасного, иногда безобразного.

В сказании «Как погибли нарты-орхустхойцы» (записал В. Левченко), опубликованном в сборнике «Чечено-Ингушский фольклор», изданном в 1940 г. в Москве, действие происходит на территории от Эльбруса до Аргуна. Эта та территория, на которой во времена амазонок проживали предки ингушей. В данном сказании приводится известный сюжет о Сеска Солсе и Колой Канте. Но, в отличие от известного варианта сказания, где Сеска Солса, чтобы победить Колой Канта, засылает к нему свою сестру, в данном сказании по совету Ботки Ширтки к Колой Канту засылают прекрасную алмас, приведенную из-за Аргуна. «Дадите ли, нарты, мне десятую долю богатства Колоя, если я научу, как захватить их?» – спросил хитрый разведчик Ботки Ширтка, сумевший спознаться с алмас, зеленоокой великаншей, лесной красавицей, одетой лишь своими золотыми волосами, злой, страшной ведьмой, пожирающей грудных младенцев. И далее Ботки Ширтка поясняет: «В лесах у быстрой Аргуни живут великанши алмасы; красивейшую из них я пошлю к Колой Канту, чтоб она очаровала его женской прелестью и, лишенного силы, отдала в ваши руки».

Таким образом, ингушский язык и фольклор свидетельствуют, по нашему мнению, что история гаргареев и амазонок не имеет отношения к истории ингушей, а рассматриваемый выше застольный обряд не имеет ничего общего с рассказом Страбона об отношениях гаргареев и амазонок.

12.08.2010 08:24 Н. Кодзоев

Газета ИНГУШЕТИЯ